Масштабные катастрофические процессы оставляют неизгладимый след в жизни общества: появляются новые страхи, тревоги и предрассудки. Стратегии художественного осмысления этих трагических событий могут быть различными: свидетельствование, с помощью которого фиксируются события, ставшие источником потрясений; метафорическая интерпретация катастрофы; путь ассоциативной рефлексии о произошедшем. Искусство выстраивает дистанцию между субъектом и событием, помогая зафиксировать и выразить в виде символических форм боль и страдание. Маяна Насыбуллова в своей художественной практике часто обращается к феноменам коллективной и исторической памяти, переосмысливая наследие прошлого с оглядкой на современность.
В новом проекте «Памятник Памяти» художница продолжает свое исследование, задаваясь вопросами: что мы помним? а что забываем? Возможна ли репрезентация травматического опыта? возможно ли высвобождение травмы?
Вероятно, память была дана нам для того, чтобы помнить о травматическом опыте и никогда его больше не повторять. Хотя на самом деле тех, кто помнит по-настоящему, остается все меньше и меньше. Они исчезают, пропадают, уходят, заканчиваются. Так же как и множество керамических фигурок Маяны, застывших в процессе своего исхода. Опыт человеческой цивилизации показывает нам, как государство производит искусственные паттерны запоминания — замалчивает реальное, оставляя воспоминания на обочине истории, или придумывает собственные. Но вот что важно: никто не выбирает, помнить о травме или нет. Травму невозможно забыть. Она не уходит. Она остается в каждом из нас, и никакие формы забвения не смогут ее отменить. Это своего рода «темная память», ведь сколько бы ее ни откладывали в дальние и потаенные уголки коллективного бессознательного, она все равно влияет на наше настоящее, а чаще всего и формирует его.
Философ Оксана Тимофеева, описывая военное коллективное бессознательное, размышляет о семантической игре слова «репетиция», которое происходит от латинского repetitio — «повторение». Эту странную диалектику («казалось бы, репетиция репетирует что-то, что еще только будет, тогда как повторение повторяет то, что уже было») философ обнаруживает в сегодняшнем опыте нашей нации, когда на парадах военной техники мирные жители одновременно и репетируют, и повторяют сценарий фантазматической войны. «Каждая новая война и повторяет, и репетирует другую войну, войны отражаются одна в другой», — пишет Тимофеева в своем эссе «Солдаты и проститутки» .
Задаваясь вопросом о том, как разорвать цикл повторов и остановить производство новых травм, Маяна Насыбуллова создает инсталляционное пространство тотальной скорби, в котором встреча с «темной памятью» советского прошлого лицом к лицу, предоставляет возможность пройти путь горевания до конца. Ведь для того чтобы двигаться вперед, необходимо разобраться в том, что осталось позади. Обращаясь к традиции мемориального ансамбля как символа и источника исторической памяти, Маяна трансформирует его основные элементы, сохраняя характерную и узнаваемую эстетику советского монументализма. Вместо увековеченных в камне воинов — застывшие фигуры плакальщиц, вместо триумфального вечного огня — колодец, наполненный слезами.
Илья Крончев-Иванов
