На выставке Михаила Карасика можно увидеть цветные литографии из, выпущенного художником в количестве 15 экземпляров, альбома ''Дворец Советов''. В основе альбома лежат проекты конкурса, который состоялся в 1933 году.
"Соцреализм ориентируется на то, чего еще нет, но что должно быть создано…"
Борис Гройс
В ночь с 26 на 27 апреля 1297 года монгольский император Кубла Хан увидел во сне дворец несказанной красоты, архитектура которого была похожа больше на чудное звучание нежнейшей песни, чем на реальное здание. Императору, однако, удалось до мельчайших подробностей запомнить все детали волшебного видения, все размеры и пропорции, с отчетливостью просто поразительной. Кубла Хан собрал ученых монахов, несколько дней записывавших рассказ императора, затем вызвал китайских мастеров, самых искусных строителей своего времени, по записям монахов создавших чудные рисунки, им одобренные. Затем со всех концов империи были согнаны сотни и сотни тысяч рабов, многочисленные каменщики, штукатуры, плотники, резчики, ваятели и живописцы, и «тень чертогов наслажденья плыла по глади влажных сфер, и стройный гул вставал от пенья, и странно-слитен был размер в напеве влаги и пещер. Какое странное виденье – дворец любви и наслажденья меж вечных льдов и влажных сфер».
Ровно через пятьсот лет, в погожий весенний день, английский поэт Сэмуэль Тейлор Кольридж, живший в то время в уединении в сельском доме в окрестностях Эксмура, прилег отдохнуть. Ему снится огромная и великолепная поэма, описывающая дворец Кубла Хана, известный европейцам только по рассказам Марко Поло. Проснувшись, Кольридж отчетливо помнит всю поэму, садится ее записывать, но успевает записать лишь фрагмент, так как неожиданный визит прерывает работу. Когда же ему удается спровадить непрошеного посетителя, столь ясно отпечатавшиеся в памяти строчки улетучиваются без следа. Остается лишь фрагмент поэмы, начинающийся гениально и просто:
In Xanadu did Kubla Khan
A stately pleasure-dome decree:
Where Alph, the sacred river, run
Through caverns mesureless to men
Down to a sunless sea.
Странное видение Кольриджа привлекло двух прекрасных русских поэтов, Жуковского (Возвесть в Ксанаду Кубла Хан дворец волшебный повелел…) и Бальмонта (В стране Ксанад благословенной дворец построил Кубла Хан, где Альф бежит, поток священный, сквозь мглу пещер гигантских, пенный, впадает в сонный океан). Оба перевода хороши, но от простой величественности оригинала далеки.
История видения Кольриджа отлично всем известна по рассказу Хорхе Луиса Борхеса «Сон Кольриджа», но Борхес забывает, или не считает это важным, рассказать следующее:
Ровно за сто лет до сна Кубла Хана, в 1197 году, персидский поэт, которого русские справочники любят называть азербайджанским, Абу Мухаммед Ильяс ибн Юсуф Низами Гянджеви создал поэму «Семь красавиц», описав в ней семь ему приснившихся дворцов: «Встало семь дворцов – до неба – в пышных куполах, каждый купол был воздвигнут на семи столбах».
Через полстолетия же после сна Кольриджа русской красавице Вере Павловне Кирсановой тоже приснился дворец, «хрустальный громадный дом». Сон был записан Николаем Гавриловичем Чернышевским во всех его прелестных подробностях и включен в роман «Что делать?», а ядовитый Герцен назвал эту запись «сценой в борделе».
Еще через столетие Иосифу Виссарионовичу Сталину приснилось сразу семнадцать снов, и в каждом из них он увидел прекрасный дворец на фоне сияющего неба коммунизма. На небе, алом и голубом, золотыми буквами было выведено ДВОРЕЦ СОВЕТОВ. Интересно, что все сны Сталину приснились в апреле, в районе 22, дня рождения Ильича, когда на ночь каждый раз он перечитывал «Апрельские тезисы» гениального мыслителя.
Иосиф Виссарионович сразу вспомнил Веру Павловну, Кольриджа и Кубла Хана, которому приходился дальним родственником через монголов, изнасиловавших население его деревни в далеком XIII веке. Гениальная идея родилась в голове вождя. Он приказал созвать к себе в Кремль всех великих архитекторов своего времени, каждому из них рассказав в подробностях один из своих снов. По рассказам были созданы рисунки, из которых должен был быть выбран лучший. К сожалению, великое дело было саботировано, так как архитекторы узнали, что выигравший конкурс, по старому русскому обычаю, должен был быть ослеплен после завершения строительства Дворца Советов. Проговорился же В. Э. Мейерхольд, находившийся в Совете строительства, за что и был расстрелян. С тех пор Иосиф Виссарионович возненавидел интеллигенцию.
Художник Михаил Карасик в своих литографиях воспроизвел с точностью, столь же поразительной, как точность записей монахов из окружения Кубла Хана и поэмы Кольриджа, все сны, приснившиеся Иосифу Виссарионовичу, включавшие не только архитектуру, но и многое другое, крокодила и летающую редьку, например.
Аркадий Ипполитов